Эту идею я проводил всегда, находясь на различных постах государственного управления. Именно она позволяла мне принимать решения, исходя из интересов национальной экономики. Я подчеркиваю это потому, что мои критики всегда навешивали на меня ярлык «пророссийского политика». Между тем я никогда не был таким политиком. Я всегда считал себя человеком, находящимся на службе у украинского народа, и всегда принимал решения, исходя из интересов национальной экономики. По этому поводу мне приходилось вступать в споры и с западными, и с российскими политиками. Как известно, возражений никто не любит. Аплодисментов заслуживают лишь те, кто с легкостью предает национальные интересы и всегда с помощью продажных средств массовой информации находит оправдание своим поступкам.

Правдой является лишь то, что я считал, считаю и буду считать, что развитие и функционирование украинской экономики зависит от глубины и объема кооперационных связей с Россией. Без этого нашу экономику ожидают очень большие трудности, а простых людей очередные испытания и страдания. Такая моя позиция неизменно вызывала раздражение западных политиков, а они никогда не давали себе труда отступить от сложившихся стереотипов. И вот сейчас, когда правота подобной политики очевидна, а противопоставление Украины и России, разжигание между ними конфликта превратилось в кровавую драму с тяжелейшим кризисом украинской экономики, с возникновением громадных проблем для самого Евросоюза, даже сейчас эти политические деятели с упорством, достойным лучшего применения, навязывают нам свою обанкротившуюся политику.

Но вернемся снова к бюджету. Как я уже отмечал, в условиях жесткой нехватки инвестиционных и кредитных ресурсов бюджет является мощным инструментом реализации экономической политики. В условиях, когда ресурсов достаточно и они являются легкодоступными, эта направленность бюджета должна трансформироваться.

В те годы, когда я мог более или менее самостоятельно определять бюджетную политику, мне удавалось делать бюджет инструментом развития, привлекая для этого и другие доступные ресурсы. Иногда мне приходилось идти на непопулярные решения. Вспоминаю принятие бюджета 2007 г. После провала 2005 г. экономика Украины с трудом выкарабкивалась из того хаоса, который был присущ стране при популизме Ю.В. Тимошенко и временном премьере Ю.И. Еханурове, которого через несколько месяцев после назначения по инициативе все той же Тимошенко отправили в отставку.

Учитывая сложившиеся обстоятельства и очень низкую репутацию Украины на внешних финансовых рынках, а также проблемы, возникшие в жилищно-коммунальном хозяйстве, я принял решение подготовить на 2007 г. максимально сбалансированный бюджет, с тем чтобы стабилизировать финансово-экономическую ситуацию, накопить достаточные финансовые ресурсы для проведения в 2008 г. структурных реформ. (Забегая вперед, скажу, что эту задачу нам удалось решить полностью и мы имели к концу 2007 г. на остатках Казначейства 24 млрд грн, что примерно соответствовало 5 млрд долл.)

Нельзя не отметить, что для решения этой задачи в бюджете пришлось уменьшить прожиточный минимум в первом квартале 2007 г. на 7 грн. А это потянуло за собой, соответственно, снижение привязанных к минимуму социальных стандартов. Разумеется, раскрывать стратегию замысла не имело смысла. Умные люди, внимательно проанализировав бюджет, сами поймут, а оппоненты в любом случае будут обвинять нас в проведении антинародной политики. Вступать с ними в спор — только разжигать огонь полемики в вопросе, который явно не добавит нам сторонников. Между тем только что прошли выборы в Верховную Раду (март 2006 г.), впереди у нас было пять лет, и нужно было думать не об электоральных симпатиях, а о стратегии развития страны.

В итоге бюджет прошел все-таки через необходимые баталии в Верховной Раде. Правда, был эпизод, когда доведенный до крайности бессмысленной демагогией оппонентов я сорвался и публично сказал им: «Да, пошли вы…» Я и сейчас сожалею о своей несдержанности, но, чтобы показать уровень тогдашней полемики, приведу такой пример: мои критики предлагали за счет предусмотренных капитальных расходов на строительство моста через Днепр в Киеве восстановить эти 7 грн в месяц. Аргументировали они это так: 7 грн — это примерно бутылка кефира, чем больше кефира наши люди выпьют, тем больше денег придет в бюджет, и, таким образом, можно будет накопить деньги на мост. Конечно, какая-то крупица истины в этой демагогии есть. Я тогда ответил вопросом на вопрос: «Сколько же надо выпить кефира, чтобы накопить деньги на мост? И мост ведь нужен сегодня».

К сожалению, в подобных популистских дискуссиях я был не силен, демагог всегда выглядит на телеэкране убедительнее. И до тех пор, пока от такой демагогии народ не набьет кровавых мозолей, правдивых и жестких аргументов он воспринимать не будет.

В любом случае я был убежден в правильности своего решения и испытывал удовлетворение оттого, что Верховная Рада приняла бюджет. Было это 29 декабря 2006 г. и оставалось всего два дня до подписания закона Президентом В.А. Ющенко и опубликования его в официальной печати. Если мы успеваем это сделать, то закон вступит в силу уже 1 января 2007 г., и в новый год страна войдет с новым бюджетом. Это очень важный стабилизирующий фактор, все, кто работает в этой сфере, понимают его значение.

Вместе с Верховной Радой мы быстро подготовили закон, и уже утром следующего дня я зашел к В.Ф. Януковичу и попросил его договориться с Президентом, чтобы он принял нас для подписания бюджета. Надо сказать, что с В.А. Ющенко у нас были тогда вполне нормальные отношения. После эпопеи с Ю. Тимошенко, хаоса в Верховной Раде, после длительных и трудных переговоров о подписании «Универсала национального единства» (который должен был стать манифестом единства, но так им и не стал) Президент прислушивался к нам, и мы работали с ним довольно конструктивно, хотя и разных интриг вокруг нас хватало.

Президент пригласил нас на 11 часов и при этом спросил, хватит ли нам двух часов для обсуждения бюджета, так как ровно в 13 часов у него была запланирована встреча с В.В Путиным. В.Ф. Янукович спросил у меня, я кивнул, потому что подробные дискуссии не входили в мои планы. И вот мы с В.Ф. Януковичем заходим в кабинет, где Президент принимает визитеров, и садимся за круглый стол. В углу он усаживает А.П. Яценюка, который тогда работал заместителем руководителя администрации Президента, для ведения протокола. Разговор начался с обычного обмена информацией о состоянии здоровья Президента и премьера. Тема, конечно, интересная, а самое главное — бесконечная. Я в который раз выслушал подробности операций, характеристики наших и зарубежных врачей, в этом участвовавших и не участвовавших, критические рассуждения об их знаниях и способностях, наименования медицинских препаратов с подробными характеристиками их действия и ужасными случаями противопоказаний.

Словом, время шло, оно неумолимо приближалось к 13.00, а никакого намека на бюджетную тему пока не прозвучало, разве что мое безмолвное присутствие напоминало о цели нашего визита к Президенту. Наконец, в дверях появился руководитель протокола, и стало ясно, что интересную дискуссию надо завершать. В этот момент я открыл папку, вынул оттуда титульный лист, где Президент должен был поставить подпись, достал из кармана красивую ручку и сказал сакраментальную фразу: «Надо подписать, Виктор Андреевич».

В.А. Ющенко несколько секунд с удивлением смотрел на меня и на ручку в моих руках, потом взял ее и со словами: «Такие ручки есть только в Кабмине, а вот администрацию Президента держат в черном теле», поставил свою размашистую подпись. В этот момент очнувшийся после двухчасового молчания А.П. Яценюк попробовал что-то возразить и заговорил о прожиточном минимуме. Однако время, отведенное на бюджетную дискуссию, закончилось, и всех нас ожидали другие дела.

После первого квартала 2007 г. ситуация выправилась, и мы с помощью поправок к бюджету восстановили не только значение прожиточного минимума, но и траекторию роста социальных расходов. И это при том, что в политическом отношении в стране в результате интриг снова резко обострилась обстановка. Снова объединились против нас «заклятые друзья» В. Ющенко и Ю. Тимошенко, Президент распустил избранный год назад парламент, снова пошли майданы, бесконечные переговоры… Но тогда это по крайней мере не мешало работать экономике, и нам удалось удачно закончить год и накопить очень приличные ресурсы для экономического рывка в 2008 г.

Впрочем, с рывком не получилось. Причина в странном согласии В.Ф. Януковича на проведение досрочных выборов (ровно через год после проведения очередных). Как я уже говорил, в середине 2006 г. мы после долгих и упорных переговоров сформировали в Верховной Раде коалицию (Партия регионов, коммунисты и социалисты). По Конституции Президент вносит в парламент кандидатуру премьера, предложенную коалицией большинства в парламенте. Но так как в тексте Конституции этот механизм не был прописан достаточно четко, то пошли торги с Президентом, завершившиеся подписанием «Универсала национального единства». Произошло показательное примирение двух бывших соперников и заклятых врагов, наговоривших в адрес друг друга немало. Но после подписания «Универсала», на мой взгляд, появилась реальная возможность работать вместе.

По Конституции 2004 г. реальные рычаги исполнительной власти переходили к премьеру и парламенту, но определенный баланс сдержек и противовесов сохранялся. Ясно было, что наше согласие с В. Ющенко не нравилось многим. С самого первого дня начались интриги. С одной стороны, причина их была банальна и заключалась в необходимости провести замену кадров, назначенных после «оранжевой революции», из-за их явной некомпетентности.

Приведу простой пример. Сразу после нашего вступления в должности на второй или третий день (не помню точно) В.Ф. Янукович вылетел в Москву, а я остался на хозяйстве. Рано утром в субботу звонок по ВЧ — звонит и.о. губернатора Запорожской области. Произошло крупное ЧП: пожар на воинском складе боеприпасов в Ново-Богдановке. Два солдата убиты, несколько ранены, разлет снарядов, осколков ракет на 20–30 км. Я отдал распоряжение срочно вызвать губернатора из отпуска, создать чрезвычайную комиссию, выставить оцепление, немедленно приступить к эвакуации людей из опасной зоны и ежечасно докладывать мне о складывающейся обстановке.

Поскольку склад военный, первым делом надо было связаться с министром обороны. Через несколько минут слышу бодрый рапорт временно исполняющего обязанности министра: «Во всех воинских частях Министерства обороны обстановка спокойная». Услышав это, я, естественно, возмутился. «У тебя люди убиты, пожар на складе боеприпасов, где находится более 1 млн комплектов боеприпасов, а ты — «обстановка спокойная». Где министр?» — «В отпуске…» — «Немедленно передай ему, пусть вызывает самолет и вылетает в Запорожье, разберется на месте и доложит». — «А мне что делать?» — спрашивает и.о. министра. Тут я еще больше возмутился, но чувствую, что одного возмущения мало — надо реально подсказать. «Немедленно организуй разведку на защищенных средствах, определи масштаб пожара, срочно разработайте план ликвидации аварии, подключите МЧС и, когда разберетесь, доложите, какая нужна помощь».

Не буду подробно рассказывать о разговорах с другими министерствами. Скажу только одно: если Минздраву надо рассказывать, как разворачивать полевые госпитали, Минтрансу, по каким маршрутам пускать в объезд поезда, а Минсоцполитике, как оказать помощь пострадавшим, то говорить о профессионализме кадров не приходится. Кстати, министр обороны, отдыхавший в то время с Президентом в Крыму, так и не соизволил вылететь в Запорожье. Поэтому, когда началась замена кадров, это привело к определенным трениям.

Были, на мой взгляд, и абсолютно искусственные трения, вызванные спорами — кто главнее? Как водится, масло в огонь подливали с двух сторон. В.А. Ющенко рассказывали, что В.Ф. Янукович хочет превратить его в «английскую королеву», а В.Ф. Януковичу наговаривали, что В.А. Ющенко «спит и видит», чтобы заменить его на кого-то. Все это выглядело абсолютно абсурдно на фоне тех колоссальных экономических проблем, с которыми мы тогда имели дело. Я считал, что этот конфликт не в наших интересах, ведь трехсот голосов у нас в Верховной Раде нет, а поэтому Закон «О Кабинете министров», который разрабатывали В.Ф. Янукович и А.В. Лавринович, имел очень мало шансов на прохождение, если мы не договоримся с В.А. Ющенко.

Возник спор о «консигнации» и здорово накалил ситуацию. Может ли Президент подписывать свои акты до подписи премьера или исключительно только после подписи премьера? В.Ф. Янукович считал, что Президент без подписи премьера не имеет права подписывать свои акты. В.А. Ющенко, естественно, считал наоборот. Минюст А.В. Лавриновича делал свои заключения, естественно, в пользу Кабмина. Я не участвовал в этом споре, хотя полагал, что у каждого Президента или премьера есть по Конституции свои функции и нам не следует так откровенно вторгаться в полномочия Президента. Кстати, когда В.Ф. Янукович стал Президентом, он снял этот вопрос с повестки дня и все свои акты подписывал без подписи премьера.

Вскоре страсти накалились до такой степени, что в начале апреля был издан указ о досрочном роспуске Верховной Рады. Указ, разумеется, был абсолютно неконституционным, и мы отказались его выполнять, подготовив обращение в Конституционный суд. Тут же началась кампания давления на Конституционный суд. Безобразная, надо сказать, кампания, но, как показали дальнейшие события, наши оппоненты вообще не знали пределов допустимого. Для них оказалось даже возможным разогнать Конституционный суд. Я очень далек от мысли, что этот наш судебный орган являлся надежным стражем Конституции и правопорядка. Вся его история не свидетельствует об этом, но все-таки какие-то рамки приличия власть должна была соблюдать. Впрочем, разве только в отношении Конституционного суда?!

Дальше — больше, конфликт развивался по нарастающей. Делались попытки ввода войск в Киев, возбуждались уголовные дела на премьера, меня и других должностных лиц, выписывались ордера на аресты. Правда, в стране одновременно действовали сразу три генеральных прокурора. И трудно было понять, какой из них законнее другого.

Между тем сложилась патовая ситуация, когда правительство работает, парламент работает и принимает законы, но Президент их не подписывает, а в Киеве вовсю бушуют оплаченные майданы. Вот вам налицо и теневая экономика, и отмывание денег, ведь расплачиваются с демонстрантами наличными. В Киеве было создано несколько компаний, поставляющих на Майдан определенное количество манифестантов. Театр абсурда, но западным средствам массовой информации это нравится. Опять все происходит по их черно-белому шаблону: власть — «пророссийская банда», а все, кто против, — демократы, выступающие за европейский путь развития.

В этой патовой ситуации В.Ф. Янукович вдруг неожиданно соглашается на досрочные выборы. Для меня до сих пор непонятно это его решение. Глубокой ночью подписывается соглашение между Президентом, премьером и председателем Верховной Рады, открывшее Украине дорогу к очередному хаосу. Мне трудно было понять позицию А.А. Мороза, ведь единственное, что, по большому счету, мешало нам работать, — это отказ А.А. Мороза подписывать акты Верховной Рады, если Президент в течение двух недель их не подписывает. Наши аргументы на него не действовали, естественно, работа Верховной Рады застопорилась. (Замечу, что А.В. Турчинова в аналогичной ситуации это не смутило.)

Началась подготовка к досрочным выборам. Несмотря на то что социально-экономическая ситуация в стране значительно улучшилась и мы были твердо уверены в победе, нам не хватило всего двух голосов, и 18 декабря 2007 г., через день после моего 60-летия, правительство Украины в очередной раз ушло в отставку. Мы оставили Ю.В. Тимошенко довольно приличное наследство, которое она умудрилась растранжирить в несколько месяцев. Ну а затем начался самый жуткий за всю историю современной Украины экономический спад. Когда на совещании у главы Верховной Рады я обратил внимание Ю. Тимошенко на не выдерживающие никакой критики решения правительства, она, ничуть не смутившись, спокойно ответила: «Мировой экономический кризис все спишет».

Отмечу, что руководство Украины просто «прозевало» приближение кризиса. Звучали какие-то глупые утверждения типа: «Украины мировой экономический кризис не коснется, она, мол, не включена и не интегрирована в мировую экономическую систему». Чего тут больше, глупости или невежества? Когда в сентябре 2008 г. я на теледебатах обратил внимание присутствующих политиков на проблемы банка Lehman Brothers и ипотечных агентств, то присутствовавшие там оппоненты (сегодня они находятся на высших должностях на Украине, а телематериал можно посмотреть в архивах) стали в один голос утверждать, что это локальные проблемы.

Крах банка мирового уровня — локальная проблема? Что это, как не глупость и невежество, вместе взятые? Конечно, вся эта политика привела к тому, что Украина опять попала под внешнее управление МВФ со всеми вытекающими из этого проблемами, а к 2010 г. подошла, совершенно не представляя, какой бюджет ей подготовить на этот год, и с отказом МВФ от сотрудничества. Мы пришли к власти в марте 2010 г., не получив от предшественников государственного бюджета на 2010 г. При таком отношении правительства к бюджету надо ли говорить, что страна плыла туда, куда несли ее беспокойные волны кризиса, не делая ни малейшей попытки выровнять курс. Тем не менее повсюду висели лозунги «Вона працюе». Вот как раз результаты этого труда нам и пришлось потом исправлять. Возвращаясь к разговору о государственном бюджете, нельзя не сказать об органах, контролирующих его исполнение. Это прежде всего Счетная палата и Контрольно-ревизионное управление Минфина (после административной реформы — Финансовая инспекция). При хорошо поставленной работе центрального аппарата и местных органов Контрольно-ревизионное управление способно быстро и оперативно влиять на оптимизацию расходов. По моему распоряжению оно получило право вносить при необходимости представление о приостановке финансирования той или иной бюджетной позиции, а в случае выявления фактов грубых нарушений финансовой дисциплины обращаться в правоохранительные органы.

В теории все было задумано правильно, но на практике, к сожалению, система взаимодействия правоохранительных и финансовых органов не только давала сбои, но иногда и серьезно мешала реализации нужных и важных проектов. Это относится и к «заказным» материалам, на основании которых возбуждались уголовные дела и останавливалось выполнение актуальных проектов. Бывало и наоборот, когда крупные и важные ревизии, проведенные обстоятельно, скрупулезно, не находили поддержки в правоохранительных органах, и даже если возбуждались уголовные дела, то потом они по надуманным причинам «спускались на тормозах».

Не могу не отметить честного и порядочного руководителя КРУ П.П. Андреева. Он всегда болезненно переживал из-за таких случаев. Я, как мог, старался подтолкнуть расследование, обращался и к Генеральному прокурору, и к главам СБУ и МВД. Иногда это давало результаты, иногда нет. Подчеркну, что силовые структуры государства были напрямую подчинены Президенту.

Если КРУ осуществляло оперативный контроль за исполнением бюджета, то Счетная палата — это орган стратегического контроля за расходами. По законодательству все органы власти, в том числе правительство, Администрация Президента, Генеральная прокуратура, Служба безопасности, Министерство внутренних дел, аппарат Верховного Совета, подконтрольны Счетной палате. Отсюда очевидно высокое значение и положение этой организации в структуре государственной власти.

Много лет Счетную палату Украины возглавлял видный государственный деятель В.К. Симоненко. К моменту своего назначения он имел за плечами богатый опыт государственного управления. В.К. Симоненко сумел так поставить работу этого важнейшего органа, что и правительство, и Верховный Совет всегда получали хорошо аргументированные представления, позволявшие корректировать многие серьезные бюджетные позиции, а в ряде случаев принимать и важные кадровые решения. Коллегии Счетной палаты, на которых рассматривалось исполнение бюджета, всегда привлекали внимание и общественности, и правительства.

Завершая этот раздел, хочу отметить, что при всех недостатках на Украине удалось сформировать работоспособную бюджетную систему. Ныне многие политики поливают ее грязью исключительно в популистских целях, называют какие-то несуразные цифры потерь и хищений, причем зачастую эти цифры превышают годовые объемы самого бюджета. Однако никого это не смущает, хотя с точки зрения здравого смысла — невозможно похитить то, чего просто нет. Но об этом мало кто задумывается.

Важно другое — созданная бюджетная система помогла Украине выстоять в период жуткого кризиса 2008–2010 гг. и продолжающейся до сегодняшнего времени экономической рецессии. Как ни пытались ее разрушить горе-управленцы, она работает и в невероятно трудных условиях обеспечивает выплату заработной платы, социальных пособий и финансирование важнейших расходов государства.

О зарубежных поездках

За почти четыре года премьерства я около пятидесяти раз побывал с официальными и рабочими визитами за рубежом. Политического туризма я не признавал, и любая поездка планировалась для решения каких-то конкретных задач. Исключением были те поездки, когда я по каким-то причинам заменял Президента для участия в очередных саммитах, масштабных мероприятиях.

Расскажу о наиболее запомнившихся визитах. Начну с поездки в Ливию и Египет, прежде всего из-за событий, которые произошли в этих странах буквально через несколько недель после моего визита. И с той и с другой страной у нас были довольно нестабильные, но очень важные связи. Нестабильные, потому что правительство у нас менялось слишком часто, никакой преемственности в дипломатической работе не наблюдалось, так что у правительств этих двух государств терялось к нам доверие.

Между тем обе эти страны были покупателями нашей авиационной и военно-промышленной продукции. Интересовала их и наша аграрная отрасль. В свою очередь, они располагали перспективными площадками для разведки нефти и газа. В обе эти страны Украина обещала поставку военно-транспортных самолетов, но своевременно так и не поставила. Словом, имелся определенный комплекс недоверия, который надо было преодолевать, хотя мои визиты прошли буквально за считаные дни до так называемой «арабской весны».

Мы хорошо подготовились к визиту и в дипломатическом плане, но, самое главное, в день начала моего визита на аэродромах этих стран приземлились наконец поставленные нами долгожданные военно-транспортные самолеты. Надо заметить, что мне пришлось услышать самые хорошие отзывы о нашей технике.

И вот Ливия на первый взгляд относительно благополучная страна, повсюду много строительных кранов. Видно, что экономика находилась на подъеме. Правда, чересчур много портретов Муамара Каддафи, но это уже не наше дело. Уровень жизни для африканской страны здесь достаточно высок, а столица производит хорошее впечатление. Официальное название правительства трудно понять, как и названия многих других органов управления в стране. М. Каддафи вроде бы не занимает официально никаких должностей, но все решения принимаются именно им. Как известно, «Восток — дело тонкое» и, надо добавить, довольно запутанное.

Во время встречи с председателем парламента (название этого органа тоже не из легких) он рассказал мне о работе высшего законодательного органа. Оказывается, к ним из разных мест поступают проекты законов, и депутаты, собиравшиеся, по-моему, два раза в год, их утверждают. Тогда я поинтересовался: а как же быть с поправками, исправлениями или изменениями? Председатель парламента искренне удивился и ответил вопросом на вопрос: «А кто же имеет право изменять волю народа? За это можно и несколько лет тюрьмы получить».

Конечно, такая роль высшего законодательного органа страны меня удивила, но в чужой монастырь с чужим уставом не ходят. Еще более меня удивил официальный ужин в честь нашей делегации. Сразу же после того, как мы сели за стол, на сцену вышли десять мужчин, одетых абсолютно одинаково, в темно-красные халаты. В руках у них были музыкальные струнные инструменты, чем-то напоминающие нашу балалайку. Без всяких вступительных слов и предисловий они начали примерно на одной ноте очень однообразную и довольно тоскливую песню. Не зная языка, по их лицам трудно было установить, о чем они поют — о радости или горе, о любви или ненависти. Лица их были абсолютно непроницаемы и не выражали никаких эмоций.

Когда минут через двадцать песня, к нашему облегчению, закончилась, сидевший со мной за одним столом бывший канцлер Германии Герхард Шредер поинтересовался содержанием этого произведения. Ему охотно рассказали, что это песня о величии М. Каддафи, о том, что он все свои силы и энергию отдает для счастья ливийского народа. Переводчик говорил очень быстро, потому что буквально через пару минут концерт продолжился, однако его содержание абсолютно не изменилось. И снова томительное ожидание, когда же все это закончится.

Пение завершилось опять минут через двадцать, и теперь уже я спросил о содержании услышанного. Ответ мало чем отличался от предыдущего. Это была также песня о гениальности М. Каддафи, о его беспредельной любви к народу. И снова, буквально через минуты, началась третья песня, потом четвертая и т. д. Больше мы о содержании этих песен не спрашивали.

Разумеется, я не был сторонником управления страной в духе Муамара Каддафи, но то, что произошло с Ливией, с самим ее лидером во время государственного переворота — ужасно. И самое главное, сейчас даже не видно позитивных перспектив ни для самого народа, ни для наших двухсторонних отношений.

Египет произвел на меня двоякое впечатление. С одной стороны, древняя цивилизация, а с другой — нищета и разительные контрасты. Тем не менее просматривались перспективы на будущее. Недалеко от Каира нам показали постиндустриальный центр информационных технологий с годовым объемом выполняемых работ около 20 млрд долл. После архаичного Каира этот центр — оазис суперсовременной жизни. Ясно, что Египет постепенно развивается. Конечно, большой и бедной стране делать это очень трудно, и положительные изменения будут происходить тут медленно. Но то, что я увидел, меня вдохновило, как и рассказы местных энтузиастов, которые я услышал. Такие центры необходимо создавать и на Украине.

К сожалению, вскоре по уже отработанным технологиям в этих странах произошли трагические события. И опять все было так же, как и у нас, — многотысячная толпа на площади в центре Каира, ожесточенные столкновения, гибель многих людей. «Арабская весна», сразу же закончившаяся «заморозками и гибелью всходов». Читая об этом в прессе, наблюдая за этими событиями по телевидению, я не мог даже предположить, что такая же судьба ожидает и нашу Украину.

Годы, десятилетия кропотливого и упорного труда — только это может дать реальное улучшение жизни людей. И лучший пример этому — Китай. Впервые мне пришлось побывать в Китае через несколько лет после смерти Председателя Мао. Нас, группу специалистов угольной промышленности, пригласили на китайские шахты, чтобы оценить возможность участия советских предприятий и институтов в модернизации угольной промышленности Китая. В советское время, когда я учился в школе, нас воспитывали в духе дружбы с китайским народом. Тогда было принято переписываться со школьниками из Китая и других социалистических стран. Переписывался и я. Мы с моим китайским другом писали о событиях, происходивших в наших странах, сообщали новости из своей жизни. Я пишу это для того, чтобы показать, что никакого предубеждения против Китая, которое могло бы возникнуть после определенного периода холодных отношений между СССР и Китаем, у меня не было.

Но то, что я увидел, меня просто шокировало. Я, родившийся сразу после войны и выросший отнюдь не в роскоши, увидел такую нужду, такой низкий уровень жизни, какого даже представить себе не мог. Синие матерчатые тапочки, брюки, синяя тужурка, синяя кепка — это основная одежда всех китайцев за редким исключением. Но уже тогда, более 30 лет назад, меня поразила решимость китайцев изменить жизнь к лучшему. Правильно выбранный курс, стабильность политического руководства, преемственность кадрового обновления, твердая и уверенная политика и, конечно, колоссальное трудолюбие китайского народа позволили совершить чудо. Куда там до таких достижений другим? Разве может с этим сравниться пресловутое «немецкое чудо»?

За исторически короткий срок буквально на наших глазах Китай из отсталой, скованной идеологическими путами страны превратился в супердержаву, обойдя в 2014 г. США по ВВП. Он уверенно лидирует не только по объемам материального производства, но и занимает прочные позиции в ключевых направлениях научно-технического прогресса. А ведь начиналось все с создания свободных экономических зон. Одной из первых была Шанхайская свободная экономическая зона с льготным режимом налогообложения. Когда-то у нас «шанхаями» называли скопления убогих лачуг, и когда кого-то хотели упрекнуть в неряшливости, говорили: «Что ты тут «шанхай» развел». Сейчас у нас нет ничего и близко похожего на Шанхай. Это суперсовременный город. Здесь, кстати, есть музей истории города, посетив который можно убедиться в справедливости моих слов.

Наблюдая за стремительным развитием Китая и бывая в нем, я часто с хорошей завистью думал: а что нам мешало развиваться таким путем? В 2003–2004 гг. наше правительство заложило такие же формы развития, какие привели к успеху в Китае: свободные экономические зоны, территории приоритетного развития и другие стимулы. Однако «оранжевая революция» одним махом, под видом борьбы с коррупцией, отменила все эти реформы, и вот результат. Сколько уже лет мы топчемся на месте.

Успехи Китая обусловлены оптимальным сочетанием твердого государственного управления и рыночных инициатив, которые поддерживает государство. Там тоже были попытки майданных революций. Можно только представить, к какому хаосу это могло привести в такой гигантской стране, как Китай, и какие глобальные последствия повлекло бы это за собой не только для самого Китая, но и для всего мира.

Мне приходилось встречаться с китайскими руководителями.

В отличие от многих своих западных коллег — это люди без всякой саморисовки, без эпатажности, спокойные, рассудительные, твердо уверенные в себе и с уважением относящиеся к собеседнику. Нам за 2010–2013 гг. удалось выстроить с китайскими руководителями очень прочные и уверенные взаимоотношения. Показателем этого служит государственный визит в Китай Президента Украины В.Ф. Януковича. Визит был осуществлен в конце 2013 г. в самый разгар острого политического кризиса. Придавая огромное значение этому визиту, развитию наших двухсторонних связей, Президент твердо решился на эту поездку.

Если говорить откровенно, то я, как премьер-министр, и председатель Верховной Рады В.В. Рыбак приводили аргументы за перенос сроков визита. Мы не меньше Президента понимали важность и значение поездки (во время визита намечалось подписать около 20 крупнейших межгосударственных соглашений, в том числе и договоренности о многомиллиардных кредитах и инвестициях). Но вместе с тем мы считали, что надо в кратчайшие сроки разобраться с кризисом, а отъезд Президента почти на неделю позволит экстремистам на Майдане только укрепиться.

Более того, в день отлета Президента в Китай в Верховной Раде намечалось голосование по отставке правительства, а радикалы с Майдана готовились штурмовать здание парламента. Здание правительства было заблокировано. Целый ряд административных зданий в Западных областях был занят радикалами. Это, кстати, абсолютно не беспокоило руководство Евросоюза. В этих условиях, считал я, руководство Китая с пониманием отнесется к причинам переноса визита.

Тем не менее Президент был непреклонен, и я с тяжелым сердцем проводил его в эту поездку. Ход развития дальнейших событий показал, что я был прав. Прекрасные результаты визита в Китай реализовывать теперь некому. А ведь, как говорил мудрый Ли Куан Ю, первый премьер-министр Республики Сингапур: «Глаза ваши должны всегда смотреть на Восток».

Теперь глаза киевских властей смотрят только на Запад, где рецессия и стагнация, а развитие, причем успешное, происходит на Востоке. Вот где должны быть сосредоточены наши стратегические интересы. С Европой и Западом, безусловно, надо поддерживать хорошие отношения, но только в тех рамках, которые не ущемляют наших национальных интересов.

Но вернемся к взаимоотношениям с Китаем. Нашему правительству удалось договориться о крупных совместных проектах в аграрном секторе. В основе этого сотрудничества лежало важное соглашение об экспортных поставках зерна (кукурузы) в ежегодном объеме 10 млн т. Хорошее сотрудничество намечалось и в военно-технической сфере. Кстати, самый крупный авианесущий крейсер Китая — это построенный на верфях Николаева украинский корабль. Для Китая мы построили еще и несколько десантных кораблей на воздушной подушке. Имелись определенные заделы по сотрудничеству в авиакосмической отрасли. Развивалось взаимодействие в области добычи угля и газификации углей.

Словом, мы видели стратегическое укрепление сотрудничества с Китаем как одно из условий надежного и стабильного развития Украины. Вот почему даже в таких экстремальных внутриполитических условиях Президент Украины осуществил государственный визит в Китай. Конечно, это не могло нравиться тем политикам, которые видят в усилении Китая угрозу для своих интересов. Ясно, что это не добавило их симпатий к нам.

Хорошие и добрые отношения сложились у нас с руководителями Казахстана и Белоруссии. Это сказывалось и на развитии двухсторонних торгово-экономических связей, и на развитии отношений в рамках Таможенного союза и Евразийского экономического пространства. Визиты в нашу страну руководителей этих стран и наши визиты в Казахстан и Белоруссию всегда проходили в доброй и откровенной обстановке, и это позволяло нам очень оперативно решать все возникающие вопросы. Белоруссии, например, удалось не только сохранить, но и значительно развить свое сельскохозяйственное машиностроение. В создании совместных предприятий я видел перспективу оживления наших заводов. Эту линию активно поддерживали и премьер Белоруссии М.В. Мясникович, и Президент А.Г. Лукашенко.

С Казахстаном, который принял амбициозную программу «Новая индустриализация», мы также стремились как можно шире развивать сотрудничество, в том числе в нефтегазовой отрасли. С Н.А. Назарбаевым я познакомился еще на последнем съезде КПСС, где воочию видел, каким авторитетом и уважением он пользовался. Встречаясь с ним, мы вспоминали те времена, говорили о том, как неожиданно иногда меняется ход событий и как важно предвидеть последствия принимаемых решений. Мне всегда импонировали мудрость и опытность этого руководителя большой страны.

В мае 2013 г. на встрече президентов России, Украины, Казахстана и Белоруссии было принято важное решение о предоставлении Украине статуса наблюдателя в Таможенном союзе. Мы заявили, что рассматриваем возможность присоединения Украины к ТС по определенным параметрам, которые не противоречат нашему законодательству. Речь шла прежде всего о нормах технического и нетарифного регулирования. Со стороны Европейской комиссии послышались окрики: «Членство Украины в Таможенном союзе закрывает ей путь в Европу». Ее тут же поддержали наши оппозиционеры. Их не волновало то, что развитие Таможенного союза и преобразование его в Евразийский союз (по существу, общий рынок трех стран) создает значительные перспективы и для Украины.

К обсуждению этой темы подключился и советник Президента России С.Ю. Глазьев. Он привел расчеты последствий для Украины, если она подпишет соглашение о зоне свободной торговли с ЕС: они будут катастрофическими. Эту тему мы не раз обсуждали во время моих визитов в Москву и визитов российских руководителей в Киев. Где-то в конце лета 2013 г. мы с премьером России Д.А. Медведевым даже устроили так называемый мозговой штурм, нацеленный на объективную оценку последствий полномасштабного развертывания Евразийского экономического союза и заключения соглашения о зоне свободной торговли между Украиной и ЕС. С российской стороны группу экспертов возглавил, на мой взгляд, очень объективный и профессиональный специалист И.И. Шувалов. Конечно, риски представлялись серьезными, и единственно возможным выходом из этой ситуации мне виделось проведение трехсторонних переговоров с участием Европейской комиссии, Украины и России. Жизнь показала, насколько правильным было это мое предложение.

Если бы мы провели такие переговоры, возможно, и не было бы столь фатальных последствий для Украины.

По сравнению с другими странами в 2010–2013 гг. самые оживленные и многосторонние контакты у нас были с Российской Федерацией. И это неудивительно. С Россией у нас был самый большой объем товарооборота. Плодотворно работали Межгосударственная комиссия на уровне Президентов, Межправительственная комиссия на уровне премьеров и правительств. Приятно отметить, что все эти переговоры проходили в дружественной обстановке, много было и неформальных встреч.

Однако следует признать, что основной раздражающей темой был газовый контракт, подписанный Ю.В. Тимошенко в январе 2009 г. Он очень тяжело давил на нашу экономику и на наш бюджет. Каждый месяц, когда подходил срок платежа, а это, как правило, была крупная сумма — миллиард с лишним долларов, нам приходилось ломать голову, как своевременно обеспечивать выплаты. Надо сказать, что мы всегда находили приемлемые решения. Но с каждым годом это становилось все тяжелее и тяжелее.

Впрочем, вопрос о том, чтобы прекратить платежи, перед нами никогда не стоял. Неуплата означает только одно — дефолт или несостоятельность государства. Мы даже и в мыслях не допускали ничего подобного. Нас часто упрекают в том, что мы не обратились в Стокгольмский трибунал. Возникает вопрос: «А что, российская сторона не выполняет контракт? Какие у нас претензии?» Контракт нам не нравится?! Так никто и не заставлял Ю.В. Тимошенко подписывать его.

Представим себе, что мы годика через два проиграли бы суд. Что тогда? Контракт будет действовать в течение 10 лет и уже на вполне законной основе. Когда Россия денонсировала Харьковские соглашения, то гипотетически, учитывая мировую политическую конъюнктуру, появилась зацепка обратиться в суд. У нас же никаких оснований судиться тогда не было. Более того, я считал обращение в международный трибунал самым последним делом в наших взаимоотношениях с Россией.

Майдан и государственный переворот

Рассказывая об этих событиях, не могу не остановиться на кратком анализе социально-экономической ситуации в стране в 2013 г. Мне уже приходилось говорить, что этот год выдался для экономики Украины очень трудным. Главными дестабилизирующими факторами были сокращение объемов экспорта, падение цен на нашу продукцию, высокие цены на газ и большой объем выплат по внешним и внутренним обязательствам. Ситуацию усугубляла жесткая монетарная позиция нашего Национального банка.

Второй год подряд в стране наблюдалась нулевая инфляция. Каждый день знакомясь с данными по нашему экспорту, я с тревогой наблюдал, что ситуация продолжает изменяться в неблагоприятную сторону. В этих условиях единственно возможным путем, обеспечивающим развитие, а значит, и повышение социальных стандартов жизни людей, было развитие внутреннего рынка, а в нашем конкретном случае реализация разработанной правительством «Программы активизации экономики». Почему я подчеркиваю, что это был единственный путь, обеспечивающий развитие. Да, потому, что все другие варианты только усугубляли кризис. И это очень хорошо доказывает весь наш предыдущий опыт, а также опыт зарубежных стран, например, Греции.

Показательным в этом отношении явился 2014 г. Конечно, можно обвалить гривну, спровоцировать бешеную инфляцию, повысить тарифы и цены, урезать все расходы бюджета, получить под это кредиты МВФ, но расплатой за такие решения будут кризис в экономике, падение уровня жизни населения и, как побочный результат, резкое увеличение долговой нагрузки.

Ответственность политического руководства страны как раз и заключается в том, чтобы не допустить такого сценария развития ситуации. Что надо делать в этих условиях? Прежде всего, не допускать снижения жизненного уровня населения, а это равноценно сохранению внутреннего товарооборота, покупательной способности людей, а значит, и работы всех торговых и промышленных предприятий, ориентированных на внутренний рынок. Повышение тарифов на жилищно-коммунальные услуги для населения на 30 % эквивалентно закрытию примерно 10 % малых и средних предприятий, работающих на внутренний рынок.

Второе, на чем необходимо сосредоточиться, — это поиск новых внешних рынков и устранение проблем на рынках традиционных. Этому были посвящены главные усилия правительства. И здесь ключевое значение играли наши взаимоотношения с главным нашим торговым партнером — Россией. К середине 2013 г. нам стало очевидно, что наши российские партнеры обеспокоены тем, что создание зоны свободной торговли Украины и ЕС, в условиях действия аналогичной зоны между Украиной и Россией, может привести к значительным финансовым потерям российского бюджета. Мы с пониманием отнеслись к аргументации наших партнеров и предложили создать трехстороннюю комиссию Украина — ЕС — Россия для урегулирования возникших разногласий.

Однако здесь мы не встретили взаимопонимания со стороны наших европейских партнеров. Нам было предложено выбирать «или-или». Но для нас вопрос так стоять просто не мог. Имея 40 % товарооборота в зоне свободной торговли в СНГ и 30 % в зоне свободной торговли в ЕС, мы не могли выбирать «или-или». Для нас было очень важно сохранить и «то», и «то».

Лучшей иллюстрацией выбора «или-или» являются события на Украине в 2014 г. Мы же все делали для того, чтобы не допустить такого развития событий. Поэтому наиболее оптимальным нам представлялось предложение — отложить подписание соглашения об ассоциации с ЕС до разрешения всех возникших разногласий, что, кстати, и было сделано руководством ЕС, но, к большому сожалению, только через год после описываемых событий и с громадными жертвами для народа Украины.

Таким образом, было принято известное решение от 21 ноября 2013 г. Уже вечером того же дня несколько студентов Киево-Могилянской академии поставили палатки на Европейской площади с требованием к Президенту подписать соглашение об ассоциации с ЕС. Студентам представлялось, что немедленно после подписания соглашения Украине будет представлен безвизовый режим, и страна станет членом ЕС. То, что это было не так, и, скажем даже, абсолютно не так, скрывалось от студентов организаторами этого действия. В тексте соглашения об ассоциации отсутствует даже упоминание о европейской перспективе Украины, поэтому с равным успехом можно было вывешивать рядом с флагом ЕС еще и флаг Турции, ассоциированной с ЕС уже более 50 лет.

Примечательно, что, начиная с 21 ноября, все телеканалы обрушили на головы граждан столько лжи и дезинформации, что у рядового украинца должно было создаться впечатление, будто у него отняли возможность уже завтра жить как в Германии и получать европейские пенсии и зарплаты. Кстати сказать, если в 2013 г. средняя зарплата на Украине была почти 500 долларов, а пенсия около 200 (что, конечно, мало при нашем уровне цен и тарифов и в разы меньше, чем в Европе), то в 2014 г. средняя зарплата украинца упала до 200 долларов, а пенсия опустилась ниже 70 долларов, и это при том, что в стране значительно выросли налоги, цены и тарифы.

Интересно отметить, что первый майдан проходил под лозунгом «Майдан без политики» и оппозиционные политические деятели не были допущены тогда на трибуну. Он проходил вяло, и уже 29 ноября его лидеры объявили о его свертывании. Несколько палаток были перенесены на площадь Независимости.

Как известно, 28–29 ноября в Вильнюсе на саммите «Восточного партнерства» Президентом Украины было официально заявлено нашим европейским партнерам о переносе подписания соглашения. С этого момента началась реализация плана государственного переворота.

Спусковым крючком для начала активной фазы переворота послужило якобы зверское избиение студентов в ночь с 29 на 30 ноября. Обстоятельства этого запутанного инцидента по той информации, которая имелась у меня, выглядели так. В ночь с 29 на 30 ноября на площади Независимости оставалось совсем немного митингующих, и сама акция начала сворачиваться. Это дало основание Киевской городской администрации начать работы по монтажу новогодней елки. Традиционно именно в эти сроки начинаются такие работы. Порядок на площади обеспечивали обычные патрули милиции. Неожиданно среди ночи на площадь приехали бригады телеоператоров. Они установили осветительные приборы и телеоборудование (возникает вопрос: кто их предупредил?).

Вскоре после этого со стороны гостиницы «Украина» организованно спустились около сотни молодчиков (в основном, фанаты «Динамо» и «Правый сектор»), вооруженных арматурой, дубинками, и они стали избивать немногочисленных работников милиции. На телекадрах и на оперативной съемке было хорошо видно, что осуществляется провокация. В милиционеров бросались горящие поленья, против них применялись железные прутья. Более 30 работников правопорядка были госпитализированы с тяжелыми травмами.

В этот момент на площадь на помощь милиции приехал специализированный отряд «Беркут», увидев который, провокаторы разбежались, и под «раздачу» попали те, кто не убежал. Телеоператоры старательно выхватывали разбитые носы, окровавленные лица, и вся эта жуткая картина немедленно передавалась в эфир, а потом беспрерывно показывалась на экране почти круглые сутки. Комментарии сводились к одному: «Они же дети». Совершенно ответственно могу сказать, что никто из высшего руководства Украины не давал санкции на эти действия, поскольку мы узнали об этом инциденте около 9 утра следущего дня.

Судя по той информации, которую мне дал министр внутренних дел, связаться ему с Президентом на этот час еще не удалось. Еще не зная всех обстоятельств этого инцидента, я сделал официальное заявление от имени правительства и высказал слова сожаления и сочувствия пострадавшим. К обеду у меня уже была информация от Министерства здравоохранения о том, что среди пострадавших, госпитализированных в больницах города, а всего их было, если мне не изменяет память, около 40 человек, только 2 человека были студентами, все остальные были выходцы из западных областей Украины, большинство из них были безработные. Стало ясно, что мы имеем дело с чудовищной провокацией, целью которой было оправдать переход от мирного к силовому образу действий заговорщиков.

Кстати сказать, мое личное отношение к акции студентов было нормальным. Я полагал, что они имеют на это право, и нам необходимо будет разъяснить мотивы принятых недавно решений. Но к этому времени все олигархи, владевшие средствами массовой информации и, прежде всего, основные каналы «Интер», «1+1», «ICTV» и другие, уже были заодно с заговорщиками и целыми днями транслировали несколько одних и тех же окровавленных лиц с призывами захватывать правительственные здания и брать в руки оружие. Тогда впервые прозвучало в адрес Президента: «Кровавый диктатор».

В течение вечера 30 ноября и особенно 1 декабря были заблокированы здания Правительства, Верховной Рады, была предпринята попытка штурма здания Администрации Президента. Декада с 1 по 10 декабря была самой тяжелой в первой фазе переворота. Заговорщикам казалось, что еще немного и им удастся захватить все правительственные учреждения. В.Ф. Янукович, парализованный многочисленными звонками западных руководителей, не давал никаких решительных указаний о наведении порядка, к тому же отбыл в Китай с государственным визитом. В этот период заговорщиками были захвачены здания Киевской городской администрации, Дом профсоюзов, здание на Европейской площади, полностью окружены здания Правительства и Верховной Рады. Мне пришлось довольно сложным путем попадать в здание Правительства.

Когда я пишу эти строки, на лентах информационных агентств прошло сообщение, что Совет Безопасности ООН осудил попытку государственного переворота в Гамбии. Мы же тогда не услышали от наших европейских партнеров, которые уверяли нас в своей поддержке украинского Президента и правительства, ни слова осуждения противоправных действий, направленных на свержение законно избранной власти.

Захватив административные здания, заговорщики стали накапливать в них боевиков и оружие. Из окна моего кабинета было хорошо видно вооруженных боевиков, и стало ясно, что применение ими оружия против власти — это всего лишь дело времени. Между тем события в Киеве насторожили всю страну. Во многих городах, особенно на Юго-Востоке, возникли антимайданы. В центре Киева в районе Мариинского парка установился общеукраинский антимайдан, основу которого составили граждане Донецка, Луганска, Харькова, Запорожья, Одессы и других крупных промышленных городов Украины. Их требование к Президенту было одно — «навести порядок и прекратить вакханалию».

Интересно, что средства массовой информации вообще не замечали эту часть граждан Украины, а если иногда какой-то репортаж об этом все-таки размещался на каналах, то он был обязательно негативного характера: показывали или пьяного антимайдановца, или молодого паренька, который якобы не знал, зачем приехал в Киев. Все делалось, чтобы пробудить в людях ненависть друг к другу. У нас была информация, что заговорщики готовят провокацию против представителей антимайдана. Необходимо было развести эти две акции, поставить между ними кордон. Этим в ночь с 9 на 10 декабря и занялись силы правопорядка.

Надо заметить, что это было первое и последнее активное действие правоохранителей в течение всего нескольких часов. Однако сработала цепочка: американское посольство — Байден — Президент Янукович. После угроз Байдена Януковичу тот дал команду остановить операцию. Стало ясно, что США руководят процессом. В Киев прилетела заместитель госсекретаря США В. Нуланд, а боевики стали по всему периметру строить баррикады и вооружаться уже безо всякой оглядки на власть.

На Западе Украины было разграблено несколько воинских частей, захвачены здания областных отделений милиции, СБУ. Я провел встречу с послами стран ЕС и США, где обратил их внимание, что манифестации перестали носить мирный характер, что дальнейшее противостояние уже носит вооруженный характер и может закончиться кровопролитием. В ответ представители западной дипломатии в очередной раз потребовали от власти отказаться от применения силы и мирным путем урегулировать конфликт. В этом я был с ними абсолютно согласен, только непонятно было, кто разоружит боевиков и с кем вести переговоры. Ведь боевики не подчинялись тройке оппозиционных лидеров, и переговоры с ними Януковича носили явно отвлекающий характер.

Янукович втянулся в эти так называемые мирные переговоры, а правительство готовило и провело через Верховную Раду Закон о Государственном бюджете страны на 2014 г. На основе договоренностей с Россией и Китаем в нашу страну впервые за многие годы должна была прийти рекордная сумма прямых инвестиций и льготных кредитов в размере более 40 млрд долларов, превышающую все инвестиции за 23 года существования Украины. Это давало возможность сделать мощный рывок в развитии, обеспечить значительный рост доходов населения. В бюджете 2014 г. закладывалсь 8 % роста ВВП. Мы приняли принципиальное решение отказаться от кредитов МВФ, и не было абсолютно никакой необходимости повышать тарифы для населения.

Упомяну только отдельные наши договоренности с Россией и Китаем. Россия обязалась предоставить разовый кредит в объеме 3,0 млрд долларов по льготной ставке (кредит был предоставлен в декабре 2013 г.), общий пакет инвестиционных программ предусматривал финансирование в объеме 15 млрд долларов. Плюс продолжались текущие проекты: по достройке двух энергоблоков Хмельницкой атомной станции, завода по изготовлению полуфабрикатов ядерного топлива в Кировоградской области, по запуску в серийное производство АН-148, АН-158, АН-70 и т. д.

С Китаем были подписаны соглашения по строительству заводов по переработке угля в газ общей стоимостью 3,0 млрд долларов, контракт на поставку зерна в Китай в объеме 10 млн т ежегодно с перечислением аванса в размере 1,5 млрд долларов. Китайская государственная компания СИТИК через Китайский инвестиционный фонд брала на себя обязательства обеспечить строительство социального жилья на 15 млрд долларов. Было подписано межправительственное соглашение о строительстве порта в Керчи, обеспечивающего зерноперевалку на общую сумму 3,5 млрд долларов. Еще на 1,5 млрд долларов было подписано соглашение о концессионном строительстве окружной дороги вокруг Киева.

Вот на чем базировался бюджет 2014 г. и на чем основывались наши расчеты на социальное и экономическое развитие страны. Кстати, в бюджет был заложен курс 8,5–8,7 гривны за доллар. Благодаря всем этим инвестициям и кредитам Украине обеспечивалось благополучное и интенсивное развитие на годы вперед. И именно это сорвали организаторы переворота: не было бы ухудшения уровня жизни, а было бы стабильное развитие. Вот за что они несут ответственность перед народом Украины.

Майдан был прямой диверсией против народа Украины организаторов переворота, олигархов и их зарубежных покровителей. И наши люди должны это знать. Все, что происходит сейчас на Украине — не следствие войны. Как раз война — это следствие переворота. Не будь переворота, не было бы и войны.

Но вернемся к хронологии переворота. Последние дни старого и начало нового года прошли относительно спокойно. Конечно, я не имею в виду бесконечные провокации автомайдана против судей, прокуроров и других представителей власти, на которых совершались нападения, в адрес которых раздавались угрозы. Практически каждый день в средствах массовой информации подавались сюжеты, героизирующие боевиков, а представители власти якобы только тем и занимались, как арестовывали и избивали мирных манифестантов, вооруженных бутылками с зажигательной смесью, а в ряде случаев «калашниковыми». К этому времени уже были зверски расстреляны несколько постов автоинспекции, а само передвижение по городу стало небезопасным.